Желаю, чтобы все
"Согдиану" Ильясова переиздали.
Под катом - моя старая рецка с TWOW'а на нее, а также на "Солдат Александра".
СогдианаГораздо исторически достовернее и выше в литературном отношении, чем бредоложество Яна, но все-таки автор не смог отразить весь масштаб личности Спитамена. У него получился скорее аристократ "с печатью вырождения на челе", по меткому выражению одного из героев книги, "отравленный воздухом дворцов", такие перед АМ бородами пол подметали. Трудно представить его во главе восстания. Александр коварный злодей, но обладает военным гением и храбр. Цитирую:
Между левым крылом и серединой персидского войска образовалась пустота. Этого и ждал Александр.
- Филота, ко мне! - завопил он диким голосом. Точно молнией осветило его разум. И за то кратчайшее мгновение, пока длилась эта вспышка гения, Александр мысленно увидел все поле боя, движение отрядов - крупных и малых - и, казалось, заглянул в глаза каждому воину - македонцу и персу. Он передернулся с головы до пят от возбуждения. Его охватила, как юного сокола, взмывающего над пеной волн, бесконечная уверенность в своей великой несокрушимой силе. Он схватил подоспевшего Филоту за плечо и крикнул - коротко и звонко, будто одним рывком выдернул из ножен кинжал:
- Клин!..
Вообще писателям, изображающим АМ отрицательным героем, его образ удается гораздо лучше - если они не отказывают ему в уме и храбрости. Положительно относящиеся к нему писатели создают чересчур идеализированного героя - этого не избежал даже Прессфилд: у его Александра благородство порой зашкаливает, делая его походим на персонажа старинных рыцарских романов. Единственная нелепость в образе ильясовского АМ – автор сделал его «тощим и даже тщедушным». При его-то образе жизни
Солдаты АлександраПрессфилд, как всегда, в своем репертуаре: реалии древности вперемешку с отъявленными модернизмами. Пишет тоже как всегда, про войну, на сей раз про покорение Бактрии и Согдианы - оригинальное название книги "The Afghan Campaign", как многие, наверное, уже знают. Здесь он вернулся к своему излюбленному литературному приему: рассказу от лица простого воина, маленького винтика военной машины. Молоденький аполлониец Матфей, наслушавшись рассказов о грандиозных александровых победах и мечтая прославиться, отправляется в Азию. (Да, с греческими именами у Прессфилда всегда было плохо, и он предпочитал обходиться где можно и где нельзя прозвищами - но на этот раз он превзошел самого себя. Главгер и его брат Илия носят иудейские имена, его друг Лука - латинское; еще в книге присутствует историк по имени Коста(с), позаимствованном в современной Греции, где оно не редкость, но также происходящем от латинского Константин, как нетрудно догадаться.) Но очень скоро Матфей понимает, что эта война будет бесславной: вместо великих битв его ожидают мелкие стычки, выматывающие (и часто безрезультатные) погони и масштабные зачистки местного населения. И если знать находит общий язык, невежественные народные массы и рядовые македонцы кромсают друг друга с остервенением запертых в тесной клетке крыс. Тем не менее они всё же пытаются сосуществовать, в чём немалую роль играют местные женщины (их образы выписаны автором с большой любовью и тщательностью: в отличие от истинных жен воинов - спартанок и воительниц-амазонок, афганские женщины - хранительницы жизни, как никто другой сознающие, как трудно выживать на этой бесплодной земле и оттого способные на доброту и любовь даже к врагу, несмотря на довлеющие над ними религиозные предрассудки) - и порой кажется, что это удастся. Но...
Запад есть Запад, Восток есть Восток,
Не встретиться им никогда -
Лишь у подножья
Престола Божья
В день Страшного Суда.
То, что война будет не только бесславной, но и бесполезной, так как покорить эту дикую и бесплодную землю невозможно, Матфей тоже осознает быстро. Можно, конечно, предположить, что автор наделил героя собственным знанием истории, однако в конце он совершенно справедливо рассуждает, что афганцы и живут там же, и делают то же, что раньше - только теперь им за это платят македонцы
"Солдаты...", как и "Приливы войны", показались мне слабее прочих книг Прессфилда. Все же ему лучше писать о крупных исторических событиях, вроде Греко-Персидских войн, или завоевания Персии, или даже легендарных, вроде войн амазонок, которые остаются в памяти на тысячелетия, но не локальных войн, известных только специалистам или продвинутым любителям: там ему негде развернуться. Описывать людей "такими, как они есть, а не такими, как должны быть", у него выходит не очень.
Далее хочу привести эпизод встречи Матфея с Александром, порядком меня огорчивший.
Собственно, я бы не сильно удивилась, если бы АМ появлялся в книге только на заднем плане - многим ли простым воинам в реале удалось с ним поговорить? Надеялась, правда, что он спасет Матфея на Гиндукуше или пригласит его к своему костру - эпизод как раз для пера Прессфилда, но когда этого не произошло, решила, что правдоподобие восторжествует. Увы...
Короче говоря, Матфей никак не хотел скрывать из политических соображений правду о гибели друга, зверски замученного афганцами. Командир, после долгих попыток уговорить его, отправил строптивца к вышестоящему начальству. Оно в уговорах преуспело не больше и, в свою очередь, позвало на помощь еще более вышестоящее начальство. То послушно явилось, но его труды также пошли прахом. Драматическая ситуация стремительно превращалась в комическую. Я начала смеяться: осталось только позвать самого Александра. Ошиблась я немного: царь случайно шел мимо и все услышал. Он извинился, что помешал (честное слово!), попросил Матфея не задерживать отправление всей армии, потом толкнул красивую речугу: великодушие... слияние народов... сведение потерь к минимуму... бла-бла-бла. Царю Матфей не возражал - потому что потерял дар речи. А напоследок АМ заявил, что дружба - это святое, поэтому Матфей может поступать как считает нужным, и ничего ему за это не будет - царь лично распорядится.
Со Спитаменом Матфею тоже довелось свидеться, когда он попал в плен на Зеравшане. Хотя разговора у них не состоялось, что довольно странно: допросить пленников никогда не лишне, а Спитамен не упускает возможности разузнать побольше о враге. У Прессфилда он высокообразованный человек, даже по складу больше мыслитель, чем человек действия, в отличие от АМ - однако ничуть не уступает ему в полководческом гении (это наглядно показывает битва при Зеравшане, реконструированная в лучших традициях автора) и лидерских качествах.
Купить:
Под катом - моя старая рецка с TWOW'а на нее, а также на "Солдат Александра".
СогдианаГораздо исторически достовернее и выше в литературном отношении, чем бредоложество Яна, но все-таки автор не смог отразить весь масштаб личности Спитамена. У него получился скорее аристократ "с печатью вырождения на челе", по меткому выражению одного из героев книги, "отравленный воздухом дворцов", такие перед АМ бородами пол подметали. Трудно представить его во главе восстания. Александр коварный злодей, но обладает военным гением и храбр. Цитирую:
Между левым крылом и серединой персидского войска образовалась пустота. Этого и ждал Александр.
- Филота, ко мне! - завопил он диким голосом. Точно молнией осветило его разум. И за то кратчайшее мгновение, пока длилась эта вспышка гения, Александр мысленно увидел все поле боя, движение отрядов - крупных и малых - и, казалось, заглянул в глаза каждому воину - македонцу и персу. Он передернулся с головы до пят от возбуждения. Его охватила, как юного сокола, взмывающего над пеной волн, бесконечная уверенность в своей великой несокрушимой силе. Он схватил подоспевшего Филоту за плечо и крикнул - коротко и звонко, будто одним рывком выдернул из ножен кинжал:
- Клин!..
Вообще писателям, изображающим АМ отрицательным героем, его образ удается гораздо лучше - если они не отказывают ему в уме и храбрости. Положительно относящиеся к нему писатели создают чересчур идеализированного героя - этого не избежал даже Прессфилд: у его Александра благородство порой зашкаливает, делая его походим на персонажа старинных рыцарских романов. Единственная нелепость в образе ильясовского АМ – автор сделал его «тощим и даже тщедушным». При его-то образе жизни
Солдаты АлександраПрессфилд, как всегда, в своем репертуаре: реалии древности вперемешку с отъявленными модернизмами. Пишет тоже как всегда, про войну, на сей раз про покорение Бактрии и Согдианы - оригинальное название книги "The Afghan Campaign", как многие, наверное, уже знают. Здесь он вернулся к своему излюбленному литературному приему: рассказу от лица простого воина, маленького винтика военной машины. Молоденький аполлониец Матфей, наслушавшись рассказов о грандиозных александровых победах и мечтая прославиться, отправляется в Азию. (Да, с греческими именами у Прессфилда всегда было плохо, и он предпочитал обходиться где можно и где нельзя прозвищами - но на этот раз он превзошел самого себя. Главгер и его брат Илия носят иудейские имена, его друг Лука - латинское; еще в книге присутствует историк по имени Коста(с), позаимствованном в современной Греции, где оно не редкость, но также происходящем от латинского Константин, как нетрудно догадаться.) Но очень скоро Матфей понимает, что эта война будет бесславной: вместо великих битв его ожидают мелкие стычки, выматывающие (и часто безрезультатные) погони и масштабные зачистки местного населения. И если знать находит общий язык, невежественные народные массы и рядовые македонцы кромсают друг друга с остервенением запертых в тесной клетке крыс. Тем не менее они всё же пытаются сосуществовать, в чём немалую роль играют местные женщины (их образы выписаны автором с большой любовью и тщательностью: в отличие от истинных жен воинов - спартанок и воительниц-амазонок, афганские женщины - хранительницы жизни, как никто другой сознающие, как трудно выживать на этой бесплодной земле и оттого способные на доброту и любовь даже к врагу, несмотря на довлеющие над ними религиозные предрассудки) - и порой кажется, что это удастся. Но...
Запад есть Запад, Восток есть Восток,
Не встретиться им никогда -
Лишь у подножья
Престола Божья
В день Страшного Суда.
То, что война будет не только бесславной, но и бесполезной, так как покорить эту дикую и бесплодную землю невозможно, Матфей тоже осознает быстро. Можно, конечно, предположить, что автор наделил героя собственным знанием истории, однако в конце он совершенно справедливо рассуждает, что афганцы и живут там же, и делают то же, что раньше - только теперь им за это платят македонцы
"Солдаты...", как и "Приливы войны", показались мне слабее прочих книг Прессфилда. Все же ему лучше писать о крупных исторических событиях, вроде Греко-Персидских войн, или завоевания Персии, или даже легендарных, вроде войн амазонок, которые остаются в памяти на тысячелетия, но не локальных войн, известных только специалистам или продвинутым любителям: там ему негде развернуться. Описывать людей "такими, как они есть, а не такими, как должны быть", у него выходит не очень.
Далее хочу привести эпизод встречи Матфея с Александром, порядком меня огорчивший.
Собственно, я бы не сильно удивилась, если бы АМ появлялся в книге только на заднем плане - многим ли простым воинам в реале удалось с ним поговорить? Надеялась, правда, что он спасет Матфея на Гиндукуше или пригласит его к своему костру - эпизод как раз для пера Прессфилда, но когда этого не произошло, решила, что правдоподобие восторжествует. Увы...
Короче говоря, Матфей никак не хотел скрывать из политических соображений правду о гибели друга, зверски замученного афганцами. Командир, после долгих попыток уговорить его, отправил строптивца к вышестоящему начальству. Оно в уговорах преуспело не больше и, в свою очередь, позвало на помощь еще более вышестоящее начальство. То послушно явилось, но его труды также пошли прахом. Драматическая ситуация стремительно превращалась в комическую. Я начала смеяться: осталось только позвать самого Александра. Ошиблась я немного: царь случайно шел мимо и все услышал. Он извинился, что помешал (честное слово!), попросил Матфея не задерживать отправление всей армии, потом толкнул красивую речугу: великодушие... слияние народов... сведение потерь к минимуму... бла-бла-бла. Царю Матфей не возражал - потому что потерял дар речи. А напоследок АМ заявил, что дружба - это святое, поэтому Матфей может поступать как считает нужным, и ничего ему за это не будет - царь лично распорядится.
Со Спитаменом Матфею тоже довелось свидеться, когда он попал в плен на Зеравшане. Хотя разговора у них не состоялось, что довольно странно: допросить пленников никогда не лишне, а Спитамен не упускает возможности разузнать побольше о враге. У Прессфилда он высокообразованный человек, даже по складу больше мыслитель, чем человек действия, в отличие от АМ - однако ничуть не уступает ему в полководческом гении (это наглядно показывает битва при Зеравшане, реконструированная в лучших традициях автора) и лидерских качествах.
Купить:
@темы: отзывы, Античность, Книги, Литература, Александр Македонский, Александр Великий
-
-
06.02.2010 в 02:55ППКС
-
-
06.02.2010 в 04:02О да, Спитамен у Яна ужасен
-
-
06.02.2010 в 04:05Да меня Ян вообще как-то в детстве не впечатлил. Слишком нарочитый упор на национально-освободительную борьбу и явно вторичный интерес к личностям... Ильясов по-любому гораздо интереснее.
-
-
06.02.2010 в 04:22Меня тоже. Хваленых "Батыя" и "Чингисхана", которых мне упорно подсовывали, зная мою любовь к истории, вообще ниасилила. А "Спартак" после джованьолиевского - мрак и ужас
-
-
06.02.2010 в 04:54Самое интересное, что я эту трилогию Яна в детстве читала, но там всё настолько безликое в художественном плане, что того же Ефремова, читанного примерно тогда же, я помню наизусть, а Яна совершенно не помню. Ни одной детали.
Да, да, Спартак ещё, такая зелёненькая книжечка была. Это всё, что я помню.
-
-
07.02.2010 в 00:57Ко мне Ефремов пришел позже, и наизусть не сказала б, что помню, но люблю его куда больше, хотя типов персонажей у него будет даже меньше, чем у Яна.
-
-
07.02.2010 в 01:03Зато каких!
-
-
07.02.2010 в 01:34Персонажи Яна.
1. Революционер.
Очень хороший человек. Ведет угнетенных в Светлое Будущее. Для чего, собственно, и нужен.
2. Подруга Революционера.
Идеологически подкована и эмансипирована - а какая же ещё Подруга может быть у Революционера? Нужна для моральной поддержки и партийной работы - она ж не будет сложа руки, как при Домострое, сидеть, пока мужчины работают и воюют.
3. Плохой правитель - тиран.
Очень плохой человек. Жесток и коварен. Воевать, впрочем, умеет - чтобы выглядел ещё худшим тираном. Своих, видите ли, подданных гаду мало, кого тиранить. Нужен для того, чтобы Революционеру было против кого бороться - а то какой же он Революционер?
4. Плохой правитель - трус.
Даже не совсем плохой, а просто слабый человек. Его даже бывает немного жалко. Нужен для того, чтобы Плохому правителю - тирану было кого обижать - а то какой же он Тиран? А Революционер и Хороший правитель себя в обиду не дадут.
5. Хороший правитель.
Очень хороший человек. Нужен для того, чтобы бороться против Плохого правителя - тирана, а то ведь Революционер может и не справиться.
6. Соратник.
Просто хороший человек. Бывает у Революционера и Хорошего правителя. Нужен, понятно, чтоб им помогать.
7. Опричник.
Плохой человек. Служит в крупных чинах у Плохого правителя - тирана и Плохого правителя - труса. Нужен затем, чтобы помогать творить зло первому или предать второго.
8. Предатель.
Подлая змеюка. Нужен:
а) для придания остроты сюжету
б) для уважительной причины провала восстания - иначе ведь оно провалиться не может
в) чтоб было кого эффектно разоблачать
9. Солдат.
Бывает хорошим и плохим - в зависимости от того, кому служит. Нужен, понятно, чтоб воевать.
10. Ребенок.
Символизирует Светлое Будущее, за которое борется Революционер. Нужен для того, чтобы Революционер мог проявлять простые человеческие чувства.
-
-
07.02.2010 в 02:031. Юный Интеллигент.
Ученый или деятель искусства. Полное совершенство во всех (ну, или почти всех) отношениях. Полон юношеского задора и творческих сомнений. Находится в постоянном поиске. Со временем превращается в Зрелого Интеллигента.
2. Зрелый Интеллигент.
Уже нашел то, что искал, но не почил на лаврах, а продолжает трудиться на ниве науки/искусства. Активно передает опыт Юным Интеллигентам. Со временем превращается в Мудреца.
3. Мудрец.
Светоч разума и столп мудрости. Знает все и еще немножко, но из скромности отрицает это. Учит жить Юных Интеллигентов. Может подать совет Зрелому Интеллигенту, если тот запутается.
4. Идеальная Девушка.
Подруга Юного (или Зрелого - любви все возрасты покорны) Интеллигента. Также полное совершенство во всех (ну, или почти всех) отношениях - а какая иначе у него может быть подруга? Полна юношеского задора и любовных сомнений. Со временем превращается в Идеальную Женщину.
5. Идеальная Женщина.
Подруга Зрелого Интеллигента. Спокойна как танк. Полна опыта и мудрости. Со временем ни во что не превращается, потому что женщины у Ефремова не стареют.
6. Человек действия.
Добро с кулаками. Тонко чувствует прекрасное. В общем, стандартный герой любой остросюжетной литературы.
7. Злодей.
Ну не может же мир быть населен одними идеальными людьми. Изображен исключительно в черном цвете.
Итого 7 vs 10, причем часть их этих 7 - возрастные вариации одних и тех же персонажей. И все-таки Ефремова я очень люблю. Особенно социальные романы.
-
-
07.02.2010 в 02:28Здорово! Очень точно. Особенно по Яну - практически полный джентльменский набор стандартного исторического романа.
А вот с Ефремовым интересно. По Лезвию Бритвы я точно их выстроить могу. А по Таис Афинской... Ну, с Идеальными Женщинами и Девушками всё ясно.
Кстати, надо ещё добавить - у Идеальной Женщины обязательно присутствуют идеальные формы.
-
-
08.02.2010 в 01:07А Юный Интеллигент - это кто? Саша?
Получается, что да. Ефремов пытается вписать его в этот образ, поставив во главу угла стремление узнать новое, открыть неизведанные земли - таким образом получается Учёный (Путешественник-первооткрыватель). А это уж никак не Сашина роль, он - Человек Действия, если не вдаваться в подробности, хотя его личность намного сложнее. Но Идеальная Девушка/Женщина может полюбить только идеального человека (а человек, неспособный что-либо открыть/создать у Ефремов не идеален), вот он и ставит Александра не на свое место.
Кстати, надо ещё добавить - у Идеальной Женщины обязательно присутствуют идеальные формы.
Ну, я уже писала, что она полное совершенство во всех отношениях, так что идеальные формы сюда входят
-
-
14.06.2013 в 09:22-
-
17.06.2013 в 00:23* С именами Прессфилд действительно особенно не напрягался.*
Да... а ведь трудно ли хоть в Арриана заглянуть и что-нибудь позаимствовать.
Расскажешь потом, как тебе книга?
-
-
17.06.2013 в 09:49Конечно, как прочитаю, поделюсь впечатлениями.
-
-
17.06.2013 в 23:52*Илиада тоже очень полезна в смысле имен. Баааальшой выбор*
Ага
-
-
18.06.2013 в 19:46-
-
19.06.2013 в 02:54Однако детей в честь персонажей не называли
-
-
19.06.2013 в 08:08