Желаю, чтобы все
Посмотрела я фильм, что и всем рекомендую. 
читать дальшеМного говорили о том, что фильм антихристианский, но, ИМХО, он направлен против любого фанатизма и, пожалуй, против любой религии вообще. Язычникам Аменабар сочувствует больше, как проигравшим, однако войну развязывают именно они - под предлогом того, что христиане оскорбляют их богов, но недооценивают силы врага ("Я и не знал, что христиан так много"). Христиане одерживают верх, потом идут бить евреев (уже даже без формального повода, видимо, просто потому что, как сказал один из евреев: "Где бы вы без нас были?"), и, наконец, добираются до агностиков, к которым принадлежит Гипатия, по пути заодно разобравшись и с не слишком усердными братьями по вере. Причем
в обыденной жизни герои - вполне адекватные люди, интересуются наукой, ходят в театр и пр.; но как только речь заходит о религии, крышу сносит напрочь.
Гипатия пытается остановить этот бедлам, но никто не хочет её слушать - как известно, она сама становится его жертвой. Закономерный конец, который можно было бы предсказать, даже не зная исторических событий: те, кто не от мира сего, долго в нём не задерживаются. Рейчел Уайз прекрасно передает отстранённость своей героини: лицо оживлённо вспыхивает, глаза загораются только в научных спорах, только нерешённая задача заставляет её метаться. Лав-стори, заявленной в аннтоации, в фильме нет: Гипатия любит только науку. Нет даже никаких женских уловок, вроде украшений и косметики. В осаждённом Серапейоне она размышляет об устройстве Солнечной системы, а разгром библиотеки для неё тяжелее гибели отца. Однажды она задумывается, смогла бы полюбить, но тут же бросается к научным приборам: доказать, что Земля вращается вокруг Солнца, важнее. Впрочем, и мужчины, влюблённые в Гипатию, её однозначно не стоят. Ей не нужны ни Давус с его рабской (во всех смыслах) преданностью - и она отпускает его; ни Орест с его желанием возвести Гипатию в идеал - и она дарит ему платок, использованный в качестве гигиенической прокладки: "Где ты видишь совершенство?" (Впрочем, гнусавая музыка Ореста большего и не стоила)
Образы поклонников Гипатии выписаны очень точно, с динамикой во времени, и прекрасно сыграны. Очень хорош префект Орест: Оскар Айзек играет не только лицом, но и телом, просто любуешься его позами, когда Орест сидит, небрежно развалясь в кресле и делая вид, что он тут главный - во что никто, включая его самого, не верит, или когда он стоит поникший перед капитолийской волчицей, и складки одежды подчеркивают скорбную позу. Орест пытается сидеть на двух (точнее, на аж на пяти) стульях, не будучи в состоянии сделать выбор между верой, наукой, властью, старой дружбой и любовью - и неудивительно, что ничего сохранить не сможет.
Давус с его стремлением к познанию мог бы быть философом - но из-за происхождения этот путь ему заказан. Наука требует досуга, а стало быть, средств - тут ничего не изменилось за 2000 лет. А христиане обещают равенство и ответы на все вопросы - вот только абсолютные ответы Давуса не устраивают, и он разрывается между верой и любовью.
Патриарх Кирилл выглядит несколько блёклым. В сценах, где он, сам оставаясь спокойным, заводит толпу, ему явно не хватает харизмы, он скорее кулуарный интриган, чем лидер.
Дух эпохи также удался: герои фильма, в отличие от многих голливудских блокбастеров, похожи на древних адександрийцев, а не косплеящих оных наших современников.
PS В "Доме кино", по отвратительной привычке этого кинотеатра, фильм, к сожалению, идёт с субтитрами - притом с орфографическими ошибками, как-то: надсмехаться, приклониться, примим
читать дальшеМного говорили о том, что фильм антихристианский, но, ИМХО, он направлен против любого фанатизма и, пожалуй, против любой религии вообще. Язычникам Аменабар сочувствует больше, как проигравшим, однако войну развязывают именно они - под предлогом того, что христиане оскорбляют их богов, но недооценивают силы врага ("Я и не знал, что христиан так много"). Христиане одерживают верх, потом идут бить евреев (уже даже без формального повода, видимо, просто потому что, как сказал один из евреев: "Где бы вы без нас были?"), и, наконец, добираются до агностиков, к которым принадлежит Гипатия, по пути заодно разобравшись и с не слишком усердными братьями по вере. Причем
в обыденной жизни герои - вполне адекватные люди, интересуются наукой, ходят в театр и пр.; но как только речь заходит о религии, крышу сносит напрочь.
Гипатия пытается остановить этот бедлам, но никто не хочет её слушать - как известно, она сама становится его жертвой. Закономерный конец, который можно было бы предсказать, даже не зная исторических событий: те, кто не от мира сего, долго в нём не задерживаются. Рейчел Уайз прекрасно передает отстранённость своей героини: лицо оживлённо вспыхивает, глаза загораются только в научных спорах, только нерешённая задача заставляет её метаться. Лав-стори, заявленной в аннтоации, в фильме нет: Гипатия любит только науку. Нет даже никаких женских уловок, вроде украшений и косметики. В осаждённом Серапейоне она размышляет об устройстве Солнечной системы, а разгром библиотеки для неё тяжелее гибели отца. Однажды она задумывается, смогла бы полюбить, но тут же бросается к научным приборам: доказать, что Земля вращается вокруг Солнца, важнее. Впрочем, и мужчины, влюблённые в Гипатию, её однозначно не стоят. Ей не нужны ни Давус с его рабской (во всех смыслах) преданностью - и она отпускает его; ни Орест с его желанием возвести Гипатию в идеал - и она дарит ему платок, использованный в качестве гигиенической прокладки: "Где ты видишь совершенство?" (Впрочем, гнусавая музыка Ореста большего и не стоила)
Образы поклонников Гипатии выписаны очень точно, с динамикой во времени, и прекрасно сыграны. Очень хорош префект Орест: Оскар Айзек играет не только лицом, но и телом, просто любуешься его позами, когда Орест сидит, небрежно развалясь в кресле и делая вид, что он тут главный - во что никто, включая его самого, не верит, или когда он стоит поникший перед капитолийской волчицей, и складки одежды подчеркивают скорбную позу. Орест пытается сидеть на двух (точнее, на аж на пяти) стульях, не будучи в состоянии сделать выбор между верой, наукой, властью, старой дружбой и любовью - и неудивительно, что ничего сохранить не сможет.
Давус с его стремлением к познанию мог бы быть философом - но из-за происхождения этот путь ему заказан. Наука требует досуга, а стало быть, средств - тут ничего не изменилось за 2000 лет. А христиане обещают равенство и ответы на все вопросы - вот только абсолютные ответы Давуса не устраивают, и он разрывается между верой и любовью.
Патриарх Кирилл выглядит несколько блёклым. В сценах, где он, сам оставаясь спокойным, заводит толпу, ему явно не хватает харизмы, он скорее кулуарный интриган, чем лидер.
Дух эпохи также удался: герои фильма, в отличие от многих голливудских блокбастеров, похожи на древних адександрийцев, а не косплеящих оных наших современников.
PS В "Доме кино", по отвратительной привычке этого кинотеатра, фильм, к сожалению, идёт с субтитрами - притом с орфографическими ошибками, как-то: надсмехаться, приклониться, примим
@темы: Античность, фильмы, исторический фильм, Кино
-
-
26.02.2010 в 10:47Не знаю... я не увидела рабской преданности у Давуса, я увидела в нём борьбу с комплексом неполноценности, из-за чего он чувствует себя круче с окровавленным мечом в руках и не может отказаться от этого чувства. А Орест мне показался вполне достойным Гипатии, потому что, имея почти неограниченную власть, он не использовал её во вред. Может ли быть что-то достойнее благородства и великодушия?... Кстати, мне показалось, что по характеру и эмоциям Орест в "Агоре" очень похож на Гефестиона в "Александре" Оливера Стоуна. Их трагедии идентичны. Как думаешь?
-
-
26.02.2010 в 23:33я не увидела рабской преданности у Давуса, я увидела в нём борьбу с комплексом неполноценности, из-за чего он чувствует себя круче с окровавленным мечом в руках и не может отказаться от этого чувства.
ИМХО, его комплекс неполноценности как раз и происходит из осознания своей рабской сущности. Ему нужен господин, которого Давус ищет то в Гипатии, то в христианском боге, паства которого так и называет себя рабами божьими. И он от этого комплекса страдает и пытается "выдавить раба". Это видно в его отношениях с Гипатией, когда он то робко касается ноги спящей, но набрасывается на неё с поцелуями, а потом падает на колени и протягивает ей меч. Т.е. Гипатия для Давуса прежде всего госпожа, с которой возможны только два варианта поведения: подчинение или бунт. И действительно, с мечом ему комфортнее, что тоже говорит о его внутренней несвободе, иначе не было бы нужды самоутверждаться таким образом.
А Орест мне показался вполне достойным Гипатии, потому что, имея почти неограниченную власть, он не использовал её во вред.
Не вижу у Ореста никакой неограниченной власти, она чисто формальная, а на самом деле всем заправляет Кирилл. Орест бессилен, он не может защитить даже себя самого. В сцене, когда он стоит перед статуей волчицы, хорошо видно, как он понимает свою беспомощность. Я не считаю Ореста равным Гипатии. Он слабый человек, не способный сделать выбор, в отличие от неё.
Кстати, мне показалось, что по характеру и эмоциям Орест в "Агоре" очень похож на Гефестиона в "Александре" Оливера Стоуна. Их трагедии идентичны. Как думаешь?
Не соглашусь. Орест предпочитает любить на расстоянии вымышленный идеал, маску, надетую на реального человека. Поэтому он и не слишком старается сблизиться с Гипатией, добиться взаимности - ведь ей, в отличие от многих женщин, не нужно быть возведённой в идеал, она безжалостно развенчает миф, как в сцене с платком. Он ведёт себя достойнее Гефестиона, правда, ему и легче, ведь цель у него иная. Гефестион - "элементарный собственник", желающий безраздельно владеть Александром. Он таскается за ним тряпкой, устраивая сцены ревности: посмотри, любимый, как я страдаю, чтобы ты был счастлив.
-
-
27.02.2010 в 19:09Не вижу у Ореста никакой неограниченной власти, она чисто формальная, а на самом деле всем заправляет Кирилл.
ИМХО, в фильмовой реальности Орест просто не может действовать нечестно, потому и проигрывает. За ним, вообще-то, армия и большая часть жителей. Именно поэтому, кстати, Кирилл решает противостоять ему убийством Гипатии. Помнишь, сторонники Кирилла обсуждают возможность нападения на Ореста и приходят к выводу, что он им не по зубам?
Орест предпочитает любить на расстоянии вымышленный идеал, маску, надетую на реального человека.ефестион - "элементарный собственник", желающий безраздельно владеть Александром.
А мне кажется, что и тот, и другой ведут себя по принципу, описанному в известной песне: "Я за тобою следую тенью, я привыкаю к несовпадению".
-
-
27.02.2010 в 23:18ИМХО, в фильмовой реальности Орест просто не может действовать нечестно, потому и проигрывает.
Верно, Орест не способен на нечестный поступок. Он восторженный романтик, не выдержавший столкновения с реальностью. Но проигрывает он не из-за каких-либо качеств своего характера, а потому что пытался идти против хода истории.
За ним, вообще-то, армия и большая часть жителей.
А какая армия, кроме той горстки личной охраны, у него есть? А большинство александрийцев уж точно пляшут под дудку Кирилла.
Помнишь, сторонники Кирилла обсуждают возможность нападения на Ореста и приходят к выводу, что он им не по зубам?
Однако одному фанатику это удалось, и даже почти успешно. Вообще физически устранить Ореста можно было без труда - хотя бы толпу на него натравить. Однако это значит навлечь на себя гнев властей: каким бы там христианином не был император, убийство своего должностного лица он безнаказанным не оставит. А стать мучеником Кирилл явно не горит желанием. Да и нужды в радикальных мерах нет: поставить Ореста на колени - во всех отношениях - удалось относительно легко.
А мне кажется, что и тот, и другой ведут себя по принципу, описанному в известной песне: "Я за тобою следую тенью, я привыкаю к несовпадению".
Скорее это верно только для Ореста. Которому совпадение, в общем, и не нужно - об этом я уже говорила. А вот Гефестион привыкать к несовпадению никак не хочет: он постоянно требует внимания, устраивает сцены ревности, чего никогда не делает Орест. Разница между ними ещё и в том, что Гипатия Ореста не любит - она любит только науку, а Александр Гефестиона любит, хотя желание доказать всему миру и самому себе, что он круче отца, у него на первом месте.
PS Гефестион в фильме, кстати, занимает то место, которое в книге ("Персидский мальчик") отведено Багоасу. Этакий несчастненький, исходящий ревностью хвостик (или репей на оном)
-
-
28.02.2010 в 23:11Спасибо!
-
-
28.02.2010 в 23:19Пожалуйста!
Действительно, отличный фильм. Очень рекомендую.